Если тебе дадут линованную бумагу, пиши поперек.
Хуан ХИМЕНЕС
Меня просят предсказать будущее,
а я его хочу предотвратить.
Рей БРЕДБЕРИ
Шестого июня 2012 года в системе нашего мироздания состоялось очень
редкое событие — Венера прошла между Землей и Солнцем. В этот день между
22 часами 9 минутами и 4 часами 49 минутами по Гринвичу жители планеты
Земля могли видеть на Солнце отчетливый небольшой черный диск — это и
есть Венера.
Прохождение Венеры по диску Солнца 2012 года — последнее в XXI
веке, которое видели земляне. Оно наблюдалось полностью в тихоокеанском
регионе, включая большую часть России. В Европе была заметна лишь часть
явления после восхода, в Северной Америке — до заката (кроме тех
районов, где Солнце не теряется за горизонтом, в этих районах
прохождение было видно полностью).
Уникальность именно этого парада планет заключается в том, что
больше в XXI веке подобного явления не предвидится. Выстраивание планет в
одну линию явление не такое уж и редкое, если речь идет о Солнце, Земле
и Луне, а вот Венера добавляется в эту компанию примерно раз в 100-120
лет. В следующий раз подобное явление произойдет в 2177 году — и в
двадцать первом веке больше никогда не повторится...
Он любил мороженое — и до 38 лет не мог позволить себе купить машину.
До 23 лет зарабатывал на жизнь разноской газет — и несколько лет жил за
счет своей жены. Он написал тысячи произведений — и за свой первый
рассказ получил чуть меньше 14 долларов. Он мечтал быть похороненным
на Марсе — и до 62 лет никогда не летал на самолетах. В нем поразительно
сочетаются симпатия к таинственной темноте и умение радоваться
свету...
Его любимый праздник — Хэллоуин. Его главный враг — время.
Хрупкое, как крылышко бабочки. Безжалостное, как молодой голос по
телефону. Равнодушное, как прилив, который каждую ночь слизывает с песка
шедевры старого художника... Даже Венера с ним прощалась... Даже
планеты выстроились в парад... Остановитесь же и вы, земляне! 6 июня
2012 года на планете Земля перестало биться сердце Величайшего
марсианина Земли, Человека с большой буквы, научившего мечтать
поколения — писателя-фантаста Рея Бредбери...
«Возьми лето в руку, налей лето в бокал — в самый крохотный,
конечно, из какого только и сделаешь единственный терпкий глоток;
поднеси его к губам — и по жилам твоим вместо лютой зимы побежит жаркое
лето…» Это он — о себе, о своих книгах, о героях и образах, которые,
едва выйдя из-под его пера, начинали жить своей, особой, межпланетной,
неземной жизнью, которойзачитывались сотни тысяч землян... И история их
появления не похожа ни на одну другую историю в мире...
«Среди моих первых воспоминаний есть и такие: я поднимаюсь
ночью по лестнице и вижу мерзкое чудовище, поджидающее меня на
предпоследней ступеньке. Я вскрикиваю и бегу изо всех сил к маме. Затем
мы поднимаемся по лестнице вместе с ней. Чудовище неизменно прячется.
Маме так ни разу не удалось его увидеть. Временами мне было даже обидно,
что ей не хватает воображения... Все первые десять лет моей жизни
призраки, скелеты, и прочие детские страхи постоянно квартировали в моей
голове».
Так Рей Бредбери вспоминал о своем детстве... Так зарождалось то
самое «Вино из одуванчиков», которое и спустя многие десятилетия пьянит
не одно читательское воображение... Наверное, так и должно быть — ведь с
самого начала жизнь его создателя не была похожа ни на одну другую
жизнь в мире...
Он родился 22 августа 1920 года в Уокигане, штат Иллинойс — в Дни
Вечной Весны, когда поспевают золотые Яблоки Солнца... Его отцом был
потомок англичан-переселенцев, отношения между сыном ии отцом были не
слишком теплыми — и только много лет спустя в сборнике «Лекарство от
меланхолии» появится необычное посвящение: «Моему папе, чья любовь, хоть
и столь запоздалая, так радостно меня удивила»... Его матерью была
шведка, так что по материнской линии он вполне может считать себя
потомком викингов. У него было двое братьев и сестра — из них троих
выжил только старший брат Леонард. С 9 лет Рей Бредбери все свое
свободное время проводил в библиотеке — потому что больше всего на свете
он любил читать книги...
Однажды он пошел на провинциальную праздничную ярмарку — и Мистер
Электрико, иллюзионист из бродячего цирка, разбившего шатры на берегу
озера Мичиган, сказал мальчику, что узнает в нем старого друга, который
погиб в 1918 году в Арденнах. По словам мага, Рэй унаследовал его душу —
и этот разговор состоялся не во время представления и не во имя
интереса глазеющей публики — фокусник разговаривал с мальчиком один на
один...
«Почему он сказал это? Не знаю. Может быть, он увидел во мне
готовность принять какую-то новую судьбу? Откуда мне знать... Но я
помню, что он сказал мне «Живи вечно» — и подарил мне мое будущее, а
заодно и мое прошлое — много лет жизни до того дня, когда его друг
погиб во Франции...» Сам Брэдбери уверен, что начал писать именно
благодаря встрече с Мистером Электрико — почему бы и нам не поверить
ему?..
Именно тогда, в 12 лет, он и начал писать свои первые
фантастические рассказы. Его настоящей Машиной Чудес стала игрушечная
пишущая машинка, у которой были одни только заглавные буквы. Под
аккомпанемент ее клавиш и зарождались первые марсиане — и были они
смуглые и золотоглазые... Этот шелест страниц поющих марсианских книг с
тех пор не прекратится никогда и навсегда останется в памяти всех, кто
их читал — так же, как и их создатель.
Семья Рея Бредбери была очень бедна, и после окончания школы он не
мог поступить в колледж — не было денег на самостоятельную жизнь. Тогда
он принял решение — самостоятельно узнать все то, чему его могли бы
научить в колледже, и три раза в неделю он ходил в библиотеку: читал
книжки, изучал науки, узнавал то, что ему было интересно. В 27 лет
вместо университета он окончил библиотеку, и много позже написал статью с
одноименным названием — «Как вместо колледжа я закончил библиотеки, или
Мысли подростка, побывавшего на Луне».
В библиотеки он ходил 8 лет — с 19 до 27 лет. В это же время
работал разносчиком газет, подрабатывал на заправке и писал, писал,
писал... Через много лет он написал об этом времени: "Когда я продавал
газеты, друзья спрашивали меня: "Что ты тут делаешь?" Я отвечал:
"Становлюсь писателем". "Ты выглядишь не по-писательски", - говорили
они. "Зато я чувствую себя как писатель!" - возражал я".
Его первая публикация состоялась достаточно быстро — в январе
1938 года в очередном выпуске "Imagination" появился рассказ "Дилемма
Холлербокена". Рассказ был старательно снабжен всеми недостатками
любительской прозы, но как минимум сюжетная его идея была свежа: герой
накопил невероятное количество энергии благодаря тому, что сумел
"остановиться во времени", и эта энергия должна была немедленно
высвободиться, если бы он снова начал "двигаться ". Время, энергия
времени, человек и время — все это было уже в самом первом его
опубликованном рассказе!
Его друзья того времени так говорили о нем: «Он был Шутом.
Джокером. Записным остряком, который хохмил в журналах, на встречах, на
улице, всегда и по любому поводу. Он бурно общался. Он рассылал юморески
и заметки во все любительские журналы, до которых мог дотянуться. Но
под всем этим неуправляемым весельем скрывалось глубокое понимание
человеческой природы, и уже видны были зарубки, оставленные временем...»
Зарубки, оставленные временем, были видны и самому Бредбери —
именно поэтому в 21 год Брэдбери засел за пишущую машинку и принялся
писать — один рассказ за другим, не давая себе ни малейшей поблажки и
выдавая текст десятками страниц в день. Ни один из этих рассказов не был
принят ни в одном журнале фантастики. Но Бредбери не обращал на это
внимания — он писал и писал, отправляя рассказы в журналы, которые
никогда их не печатали, разносил газеты, читал книги в библиотеках — и
знал, что рано или поздно земная реальность воспримет его удивительный
марсианский мир...
Примерно в то же время Рею Бредбери и его приятелю-соавтору Генри
Хассе удалось продать рассказ под названием «Маятник». Это была история
ученого, который во время демонстрации своего произведения нечаянно убил
два десятка ведущих светил мировой науки и был за это наказан
бессмертием — и созерцанием бесконечной смены эпох. Гонорар за эту
историю составил 27 с половиной долларов на двоих минус причитающиеся
агенту проценты — но Бредбери был счастлив и такому повороту событий: по
сравнению с продажей газет это был большой шаг вперед!
Увы, но другие произведения Бредбери с завидной регулярностью
возвращались назад... Тянулись монотонные дни, работала система продажа
газет-чтение книг в библиотеках», Рей продолжал писать — и лишь когда
ему исполнилось 23 года, редактор журнала «New Detective» Райерсон
Джонсон, прочитав его рассказ, поставил примечание: «Вне всяких
сомнений, Брэдбери — самый интересный начинающий автор из всех, кого
мне доводилось читать. Присылайте мне все, что он напишет».
Первый успех ему принес сборник «Марсианские хроники»,
опубликованный в 1950 году — то есть спустя 12 лет после его первой и
прошедшей незамеченной публикации! Двенадцать лет работы «в стол»,
двенадцать лет выживания — и двенадцать лет веры в то, что рано или
позно его удивительные марсиане все-таки познакомятся с жителями планеты
Земля...
Тогда же, в 1950 году он напишет: «Никто не может постареть, пока не
осознает вполне, насколько он одинок в этом мире». Автору этих строк в
то врпемя исполнится всего лишь 30 лет — и спустя несколько десятилетий
станет ясно, что сам он так вполне и не осознал разрушающую силу
одиночества... А пока, в 1950 году, когда вышли «Марсианские хроники» —
более полувека назад! — Рэю Брэдбери было всего тридцать лет.
Впереди были долгие годы жизни, увлекательной работы, неизменного
успеха, неувядающей популярности. Многочисленные премии, переводы на все
языки мира, признание современников, слава живого классика... Премии
Небьюла, Хьюго, О'Генри, Балрог, Брэма Стокера, Энн Радклифф, Бенджамина
Франклина, Американской академии, премии «Гэндальф»... В 1988 году
Бредбери был удостоен титула «Гранд-мастер», а в 1989 году получил
премию Брэма Стокера с изысканной формулировкой — «За достижения всей
жизни». В 2000 году он был награжден медалью фонда Национальной книжной
премии за выдающийся вклад в американскую литературу. В 2007 стал
лауреатом Пулитцеровской премии. Он был почетным доктором литературы
колледжа Уиттьер и почетным доктором Университета Вудбери. В его честь
был назван астероид — «Бредбери-9766».
Может быть, именно об этом астероиде он и написал когда-то в своем
рассказе с простым названием «Человек»: «Так и будет лететь, с планеты
на планету, неустанно ища, и вечно, вечно будет он опаздывать — на час,
на полчаса, на десять минут, на минуту. Наконец, он опоздает всего на
несколько секунд. А когда он облетит три сотни миров и ему будет
семьдесят или восемьдесят лет, он упустит его на долю секунды, а потом
ещё на долю секунды. И так и будет лететь, думая, что вот-вот поймает
то, что он оставил здесь, на нашей планете, в нашем городе, сейчас…»
«Не литература, нет, моя голова не для пьес и стихов, они стираются,
они умирают. Что до меня, так я просто вместилище для хлама, так,
посредственность, третьесортный хранитель никчёмных вещей, хромированных
отбросов и утиля, оставшихся от увлекшейся скачками цивилизации,
которая не смогла остановиться перед пропастью. Так что всё, что я
предлагаю, на самом деле сверкающий мусор, хронометры, по которым все
помирали, нелепые механизмы из нескончаемого потока роботов и одержимых
роботами хозяев. И всё равно так или иначе, но цивилизация должна
вернуться на свою стезю. Те, кто могут предложить изысканную салонную
поэзию, пусть вспоминают, пусть предлагают. Те, кто могут ткать и
мастерить сачки для бабочек, пусть ткут, пусть мастерят. Мой дар куда
скромнее и того, и другого и вообще, наверное, ничтожен с точки зрения
длинного подъема, восхождения, прыжа к нашей старой, милой и глупой
вершине. Но я-то должен видеть себя нужным. Потому что вещи, глупые или
нет, если о них помнят, — это вещи, которые будут снова искать. Что же, я
буду бередить их еле дышащие желания растравляющими укусами памяти. И,
может статься, они снова соберут по винтику те Великие часы, что и есть и
город, и государство, а там и весь мир». Так писал Бредбери о своем
старике, герое новеллы «Чикагская бездна», тоскующем по овеществленным
признакам своей молодости — может быть, иногда так он думал и о самом
себе?..
Нет — вот что он говорил о себе самом уже в нынешнем, двадцать первом
веке: «Когда я гляжу в зеркало, я встречаю взгляд мальчишки, чьи голова
и сердце переполнены мечтами, восторгом и неистребимой любовью к жизни.
Да, у него совсем седая шевелюра — но что с того? Люди часто
спрашивают, как мне удается оставаться таким юным, как удается сохранить
ощущение молодости. Все просто: пусть ваша жизнь преисполнится всеми
возможными рифмами, всеми возможными занятиями, всей возможной любовью. И
обязательно находите время для смеха — помните о том, что дарит вам
счастье — каждый день, без исключения. Именно так я и поступаю с самого
раннего детства...».
В
последние годы жизни Рей Бредбери не вставал с инвалидного кресла — но
ни на минуту не останавливался, продолжая писать свои фантастические
неземные хроники... «Я до сих пор ощущаю внутри себя вибрации, которые
ищут выход вовне. После инсульта я не владею кистями рук и не могу сам
печатать текст. Теперь я все диктую по телефону дочери, которая живет в
Аризоне; она на следующий день присылает мне страницы по факсу на
правку».
Он считал, что люди — это живые машины времени... Он хотел быть
похороненным на Марсе — и предсказал, что на Марс попадут лишь спустя
десять лет после его смерти. Каждой секундой своей жизни, каждой буквой
своих марсианских притч он обращался к нам, жителям Земли, заклиная не
повторить судьбу Гая Монтэга из «451 градуса по Фаренгейту» и услышать
Тома Вулфа из автобиографической повести-предсказания «О скитаниях
вечных и о Земле», в которой он так поэтично описал свою собственную
грядущую марсианскую славу:
«Идут годы, на могиле Тома Вулфа опять и опять появляются
цветы. И казалось бы, что тут странного, ведь немало народу приходит
ему поклониться. Но эти цветы появляются каждую ночь. Будто с неба
падают. Огромные, цвета осенней луны, они пламенеют, искрятся
прохладными удлиненными лепестками, они словно белое и голубое пламя.
А едва подует предрассветный ветер, они осыпаются серебряным дождем,
брызжут белые искры и тают в воздухе. Прошло уже много, много лет с
того дня как умер Том Вулф, а цветы появляются вновь и вновь..»
*Эмма ЛАЗУРУС
Статья была опубликована в журнале SEVEN в июльском номере 2012 года (№7 (39) в разделе "Колонка редактора"
Комментариев нет:
Отправить комментарий